Великий Туран: перспективы объединенной тюркской армии

Турция, несмотря на реальный прогресс в экономике и оборонной промышленности, достигнутый за последние 20 лет, все ещё страна всего лишь такого уровня, который позволяет ей соперничать с Ираном и Саудовской Аравией за титул «региональной державы». Россия воспринимает свое среднеазиатское «подбрюшье» очень чувствительно с позиций национальной безопасности, и полноценное проникновение туда Турции, естественно, не останется безответным. Между тем, для Турции жизненно важно заручиться как минимум расположением России, чтобы иметь возможность демонстративно маневрировать между ней и Западом, который не оставляет надежд вернуть Анкару в фарватер своей политики любыми средствами – от военного переворота до политического прессинга.

Великий Туран. Где он был на самом деле?

Сегодня многие народы очень хотят больше знать о своей истории. Не только в недалеком прошлом, но и гораздо глубже. Пытаясь заглянуть в глубь веков и на основе многочисленных находок историки делают очень интересные открытия, но почему-то никак не могут или не хотят признать общность народов. Они дробят находки и как говориться “зашорившить” в собственном мирке не признают очевидных вещей.

На чем основываются ученые?

В основной части, они опираются, на вымышленную историю, придуманную иезуитами и старательно поддерживаемую правительствами современной Турции, Пакистана, Туркмении и Таджикистана теории о существовании на их территории великой страны под названием Туран.

Но как показывает современная наука генетика, исследующая ДНК, туранцы тюрками не были. Они скорее более близки к древнему Ирану и славянам, чем к тюркам.

Тогда настоящие границы Великого Турана под воздействием политических сил очень сильно смещены на юг. Ведь уже далеко не тайна, что самые плодородные почвы в древности и благоприятный климат был на юге Западной Сибири и Северного Казахстана. Там получали 2 урожая в год, семьи были по 60-80 человек.

По признаниям ученых, болота в Западной Сибири появились не более 3500 лет назад, а до этого был мягкий и благоприятный климат.

Современные находки многочисленных захоронений и древних городищ подтверждают, что население Западной Сибири было очень плотным.

Если включить логику, то станет понятно, что на самом деле Туран был намного севернее и изначально это было государство Ариев и называлось оно иначе.

В Авесте прямо указывается на это и читая о нашествии бородачей с красными стягами, понимаешь насколько все искажено в современной истории.

Откуда появилось тюркское направление тоже станет понятно из древних книг, если внимательно читать их и сравнивать между собой.

Ю.Ф. КИРЮШИН, Н.Ф. СТЕПАНОВА, А.А. ТИШКИН СКИФСКАЯ ЭПОХА ГОРНОГО АЛТАЯ
Ю.Ф. КИРЮШИН, Н.Ф. СТЕПАНОВА, А.А. ТИШКИН СКИФСКАЯ ЭПОХА ГОРНОГО АЛТАЯ

Курганов названных царскими нашли в Горном Алтае. Самое интересное в том, что в них похоронены, как европеоиды, так и монголоиды. Курганов найдено уже несколько тысяч и все они от Горного Алтая до практически верховьев Оби одного и того же периода.

Например, Виоле-ле-Дюк в своей книге “Русская архитектура” сделал поразительно правильный вывод. Он очень много читал древних рукописей, ремонтируя костелы и храмы в Европе, и пришел к тому, что оказывается в древности народы населявшие Сибирь не разделялись по нациям и национальностям, а ходили в походы и воевали все вместе и в этом была их сила.

картинки взяты с Яндекс картинок.

Великий Туран: перспективы объединенной тюркской армии

На фоне оглушительного успеха азербайджанской армии в Карабахе, который, без сомнения, был достигнут при прямой или косвенной поддержке Турции, на повестку снова встал Великий Туран – проект с вековой историей, первый шаг на пути к которому планируется сделать путем создания единой тюркской «армии Турана». Обладает ли Турция достаточной мощью для этого, и как к ее амбициозным планам относятся другие тюркоязычные государства?

Идея Великого Турана

Туран – слово персидского происхождения, обозначающее историко-географический регион на территории современной Средней Азии, простирающийся, приблизительно, от Каспийского моря на западе до Китая на востоке, от Алтая на севере до Ирана на юге (при этом границы этого явления в ипостаси политической идеологии могут варьироваться). Населенный кочевыми племенами Туран в персидской литературе традиционно фигурировал как антипод самого Ирана – одной из древнейших оседлых империй, значительный пласт эпических произведений посвящен их вечному противостоянию.

Представляется, что изначально Туран был во власти ираноязычных кочевых племен, на которые воздействовало два фактора – экспансия тюркских кочевников и культурная ассимиляция оседлой иранской империей. Последнее как нельзя лучше иллюстрирует история появления Парфии – перехода власти над Ираном к династии из кочевого племени парфян. В регионе сложился традиционный для Азии цикл: оседлая империя противостоит натиску кочевников, начинает свою экспансию, на волне успеха в определенный момент происходит внутренний раскол элит, кризис власти, в результате чего империя терпит поражение от кочевников, которые выдвигают новую правящую династию. Она полностью ассимилируется, после чего цикл повторяется заново. Этот круговорот не изменился даже после вытеснения ираноязычных кочевников из Турана тюркоязычными.

Карта региона Туран

Первыми тюрками, которые смогли взять Иран под контроль, стали сельджуки. Во время феодальной раздробленности халифата Аббасидов в ряде иранских государств были непосредственно персидские династии, однако общая тенденция в целом не менялась – тюрками были и Сефевиды, и Каджары, правившие Персией в ХХ веке. Даже современный Верховный лидер Исламской Республики Иран Али Хаменеи по происхождению – азербайджанец, то есть, тюрок. Такова, вкратце, картина соотношения Ирана и Турана.

Тюрки – группа народов, объединяемых обычно по принципу близости агглютинативных языков, принадлежащих к гипотетической урало-алтайской языковой семье. К ним относят турок, азербайджанцев, туркмен, узбеков, казахов, киргиз, кумыков, ногайцев, татар и т.д. Тюркским языком является даже якутский. Понятно, что ни о какой этнической близости носителей этих языков речь сегодня идти не может – все равно, что говорить о ее наличии между немцем и иранцем на основе принадлежности их языков к индо-европейской семье. Кочевники, начавшие заселение Малой Азии при Сельджукидах, имели типичный для тюрка среднеазиатский облик с налетом монголоидных черт. Современное население Турции является продуктом смешения греков, армян, балканских народов (в том числе и славян), курдов и арабов с тюркскими пришельцами, поэтому имеет в основном средиземноморский этнический тип.

Политическая модернизация Османской империи (Османского халифата) имела ярко выраженный характер вестернизации, то есть попытки копирования западных институтов без учета собственной специфики – политической культуры, мировоззрения населения, традиционализма, и т.п. Этот процесс сопровождался постепенной утратой исламом в головах османской элиты своей роли «всеобъемлющей системы мира и ценностей», на основе которой удалось построить целую цивилизацию.

Образовавшийся идейный вакуум начал немедленно заполняться — типичными для ХХ века националистическими концепциями разной степени радикализации, которые, в некотором роде, тоже явились западными заимствованиями. В исламе есть особый термин, используемый для обозначения поведения, при котором один человек, отказываясь от собственных умственных изысканий, бездумно повторяет и копирует убеждения и взгляды другого человека, которого считает авторитетом, — «таклид». Он как нельзя лучше подойдет и для описания вестернизации османского общества, начавшейся с пакета реформ периода Танзимата. Учитывая, что ислам проповедует принципиальное равенство всех адептов истинной веры, вне зависимости от их расовой, этнической, национальной или языковой принадлежности, можно сделать вывод о чужеродности такого явления, как национализм в исламском мире.

Первым шагом к попытке использования европейского опыта стала концепция османизма, предполагавшая абсолютное равенство перед законом всех поданных, мусульман, иудеев и христиан, и создание на оставшихся к началу ХХ века в составе империи территориях единой османской нации, по образцу европейских, сложившихся в период становления капитализма и буржуазных революций. Несмотря на официальный статус данной концепции как фундамента государственной политики после Младотурецкой революции, она вошла в кризис с началом национальных восстаний против османского господства и войн с балканскими государствами, по естественным причинам утратив популярность.

В качестве альтернативы имелись также концепции пантюркизма и пантуранизма. Как мировоззрение пантюркизм изначально проповедовал сближение тюркских народов на основе близости языка, религии и культуры, то есть, ничем не отличался от идей, например, славянского братства. Но кроме этого, названия пантюркизма и пантуранизма получил целый букет различных экспансионистских доктрин, отличающихся только объемом территории, которую должно занимать единое тюркское государство. С этой точки зрения пантюркизм обычно сводится к объединению государств Средней Азии с Азербайджаном и Турцией, в то время как «аппетиты» пантуранистов простираются от Балкан до Якутии. Разумеется, сторонников последней доктрины реальность склонна серьезно разочаровывать, но пантюркизм имеет значительно больше оснований для серьезного к нему отношения, поэтому подробнее следует остановиться именно на нем.

Из вышесказанного вполне ясно, что с исламским мировоззрением пантюркизм совместить непросто, а его экспансионистскую модель – невозможно. С распадом Османского халифата в исторической Анатолии произошло примечательное событие – создание Турции как светского государства европейского типа. Тут уместно вспомнить афоризм, который применяют к Петру Великому – «Открыл окно в Европу, но забыл закрыть форточку в Азию». В Турции сложился схожий статус-кво, охватывающий «современную», светскую и европеизированную политическую элиту, а также население Стамбула, Анкары и богатых городов средиземноморского побережья, и всех остальных турок, которые были и находятся в подавляющем большинстве, оставаясь мусульманами-традиционалистами. Сначала фактическая диктатура партии Ататюрка, а потом и императивный запрет любых партий исламистской направленности лишил большинство населения возможности иметь в правящих кругах представителя своего мировоззрения и ценностей, что ожидаемо привело к острому социальному расколу – за 40 лет, с 1960 по 2000 год, Турция пережила 5 акций прямого армии в политическую ситуацию, что связано и с функцией «опеки и защиты светского режима», возложенной на военных еще Ататюрком.

Неудивительно, что на этом фоне умеренная исламистская Партия справедливости и развития, созданная Реджепом Тайипом Эрдоганом, идейным последователем исламиста Неджметтина Эрбакана, потерпевшего политическую неудачу, на первых же выборах одержала оглушительную победу и удерживает властный пьедестал уже 20 лет. Эрдоган смог услышать глас общественности, уставшей чувствовать себя чужой в собственной стране, которая из сверхдержавы превратилась в протекторат США и Европы, безуспешно пытающийся во всем им подражать.

Основатель современной Турецкой Республики Мустафа Кемаль Ататюрк и ее действующий президент Реджеп Тайип Эрдоган

Турция все еще формально остается светской страной, но перелом в ее политическом курсе, вызванный именно исламизмом партии Эрдогана, а не пантюркизмом, проявился очень ярко. Пантюркизм – идеология светского государства, сознательно лишившего себя возможности использовать религию в качестве идеологии. До 1991 года все заселенные тюрками земли находились под надежной защитой СССР, и у светских адептов пантюркистской доктрины, таким образом, было 9 лет для активных действий на этом направлении, до потери ими власти.

Исламизм же Эрдогана проявляется во всем – от полного хиджаба его супруги и предпочтения им в речи слов арабского происхождения, до внешнеполитических шагов – открытия Айя-Софии для молитв мусульман, защиты ислама в скандалах с «Шарли Эбдо», кризиса отношений с Израилем из-за принципиальной позиции по палестинскому вопросу. Некоторые предпочитают называть такую политику «неоосманизмом». По сути, осман и есть турок-исламист, то есть, проповедующий исламские ценности в общественной жизни, политике и государственном устройстве. Таким образом, любую форму исламизма в Турции можно назвать попыткой реставрации Османской империи, являвшейся халифатом – шариатским государством и центром исламского мира.

Подход самого Эрдогана к национальному вопросу в Турции прекрасно иллюстрируют его же слова: «Помню, как-то спросил своего отца, лазы мы или турки? Мы же из Ризе, кто-то говорит лазы, кто-то – турки. Он сказал: «Дедушка муллой был, пойдем лучше его спросим». Когда мы задали тот же вопрос деду, он ответил так: «Вот, предположим, завтра нас не станет. Аллах спросит у тебя: «Кто твой Господь?», «Кто твой Пророк?» и «Какой ты веры?». Но вопрос: «Из какого ты народа?» – он не задаст. Когда вас спрашивают об этом, отвечайте – хвала Аллаху, мы мусульмане!»».

Здесь нужно сделать некоторую оговорку: Эрдоган подвигает национальные интересы Турции, и поэтому он исламист, а не наоборот. Таким образом, это нисколько не мешает ему использовать наработанные схемы сотрудничества и сближения с остальным тюркским миром, ради той же цели – возведения своей страны в статус, как минимум, региональной державы, с прицелом и на более весомый уровень. Исламизм в ранге ценностей Эрдогана и его партии занимает место выше пантюркизма. Но нельзя забывать и о том, что своеобразный национализм (в переводческой традиции один из принципов Ататюрка называют не «национализм», а «народность», по аналогии с доктриной графа Уварова) уже «вживлен» в генокод турецкого населения. Это проявляется, в том числе, в абсолютном господстве турецкого языка в жизни и вытеснении языков меньшинств на семейно-бытовой уровень. Гражданин Турции может быть по национальности греком, лазом, курдом. Но – он гражданин Турции и говорит на турецком языке, и поэтому сначала и в первую очередь он турок.

То есть, можно говорить о реализации новой версии «османизма» и создании турецкой нации в полном смысле этого слова. И в сознании этой турецкой нации уже стало обыденностью сочетание с исламом фактора турецкого происхождения для подчеркивания своей идентичности. А значит – уже есть рычаг для использования и идеи тюркского братства, без необходимости выбора между ней и исламизмом для получения поддержки традиционалистского электората. Обе эти стези активно эксплуатируются Эрдоганом во внешней политике для продвижения турецких геополитических интересов. Пантюркистская риторика находит отклик и у электората созданной Ататюрком светской Народно-республиканской партии, а также у Партии националистического движения, тоже светской, но не оппозиционной, а составляющей коалицию с партией Эрдогана.

Таково соотношение в турецкой политической повестке исламизма и пантюркизма, причем, во многом вернувшегося к «мирной» риторике. С таких позиций следует говорить о потенциале «армии Турана».

Военная дружба

В конце августа 2020 года турецкий военный эксперт Каан Сарыайдын заявил, что 29 октября на саммите Совета Сотрудничества тюркоязычных государств будет объявлено о создании единой армии тюркских стран – так называемой «Армии Турана» или Туранской армии. Многие эксперты тогда восприняли эту новость как сенсационную, но скорее в том контексте, что Сарыайдын назвал конкретную дату. Само же создание армии «Великого Турана» обсуждается уже давно, и в контексте разных международных объединений.

Главной международной организацией сотрудничества тюркоязычных стран выступает Тюркский совет (он же Совет Сотрудничества тюркоязычных государств). Эта организация объединяет в себе 5 государств (Азербайджан, Турция, Казахстан, Узбекистан, Киргизия плюс Туркменистан как потенциальный участник, и Венгрия как наблюдатель), и имеет своей основной целью развитие всестороннего сотрудничества между ними, включая, в том числе, и военную сферу.

Тюркский совет был создан в 2009 году. Для образования этой международной организации Турция как главный инициатор объединения тюркских государств приложила немало усилий, проделав долгую и кропотливую работу. Так, именно она выступила первой страной, которая признала независимость новых республик Средней Азии после распада Советского Союза. В то время турецкие политики с восторгом говорили о «восстановлении тюркского единства», а в СМИ присутствовал такие термины, как «узбекские тюрки», «татарские тюрки», или же «внешние тюрки».

Еще в 1992 году состоялся первый саммит будущей организации – Саммит государств тюркских языков. Затем подобные саммиты проходили каждые несколько лет. Кроме того, развивалось экономическое сотрудничество и активно шел культурный обмен. Турция активно создавала образовательные программы для молодых студентов Азербайджана и Средней Азии, на которых рассказывалось о преимуществах турецкого пути развития. За прошедшие 20 лет Анкара предоставила 26 тысяч стипендий для тюркоязычных студентов как на ее территории, так и в местных филиалах.

После очередного заседания Тюркского совета в октябре 2019 года президент Турции Эрдоган, как бы подытоживая цели своей страны в этой международной организации, заявил: ««До сегодняшнего дня мы говорили «Одна нация — два государства». Вчера я заявил, что теперь мы стали одной нацией, пятью государствами. Дай Бог, Туркменистан тоже примкнет к нам, и таким образом мы станем одной нацией, шестью государствами, усилим совместное сотрудничество в регионе».

Что касается военной сферы, то в 2013 году Турция сумела добиться создания «Ассоциации правоохранительных органов военного статуса», в которую кроме нее вошли Азербайджан, Монголия и Киргизия. Именно эту организацию авторитетное турецкое издание Uluslararası Politika Akademisi рассматривало как основу для создания в будущем «Армии Турана».

Эта «армия», по мнению издания, «объединяющая правоохранительные органы с военным статусом», должна была насчитывать 2 млн 800 тысяч солдат. Ассоциация была создана, прежде всего, для борьбы с наркотиками, бандитизмом, торговлей людьми и иными преступлениями, имеющими международный характер.

Кроме того, по мнению азербайджанского издания «Ени Мусават», правоохранительные органы стран-участников Ассоциации могли участвовать в «антитеррористических операциях» на территории Нагорного Карабаха.

Однако «армии Турана» из «Ассоциации правоохранительных органов военного статуса», несмотря на все надежды турецких экспертов, так и не вышло, причем по целому ряду причин.

Во-первых, сам термин «военный статус» нуждается в прояснении. Турция и Киргизия уже состоят в международных организациях военного характера (НАТО и ОДКБ, соответственно), поэтому их участие в другом военном блоке потребовало бы согласования с другими странами-участниками этих объединений. А Азербайджан, в свою очередь, состоит в Движении неприсоединения, члены которого не могут участвовать в тех или иных военных союзах.

Во-вторых, Монголия не является тюркоязычным государством и не входит в Тюркский совет. Поэтому рассматривать ее как часть военного объединения тюркских стран нельзя.

И, в-третьих, международное объединение правоохранительных органов – это не то же самое, что военный блок. Между правоохранительными структурами и армией стоят совершенно разные цели, а создания каких-либо единых военных соединений Ассоциация не предполагала. Поэтому в военный союз тюркских государств она так и не превратилась.

В итоге Турция стала развивать военное сотрудничество со странами Тюркского совета в основном в двустороннем формате. Так, в 2017 году между Турцией и Узбекистаном был подписан большой пакет соглашений в военной сфере, включая и соглашение об обучении узбекских военных на территории Турции. В 2019 году турецкие военные присутствовали на узбекском полигоне Фориш, где проходили совместные военные учения с Пакистаном.

Пакистанские, узбекские и турецкие солдаты на учениях, 2019 год

Однако главным союзником Турции в Средней Азии считается не Узбекистан, а Киргизия. В 2011 году, во время визита президента Эрдогана в Бишкек, между двумя государствами была достигнута договоренность о финансовой помощи армии Киргизии со стороны Анкары на сумму в $1 млн. Турция выделила средства на строительство новой базы для Военного института Вооруженных Сил Киргизии в городе Ош. Всего же военно-техническая помощь, предоставленная Анкарой Бишкеку, по данным эксперта по Центральной Азии Роберта Тена, составила более $20 млн. Сотрудничество с Турцией активно лоббировал бывший президент Киргизии Алмазбек Атамбаев.

На развитие двустороннего военного сотрудничества был направлен и визит министра обороны Турции Хусули Акара в страны Средней Азии в конце октября 2020 года. Именно в связи с ним эксперты вновь заговорили о перспективах создания «армии Турана».

Акар совершил поездку в Узбекистан и Казахстан. В Ташкенте он подписал соглашение о военном и военно-техническом сотрудничестве между Турцией и Узбекистаном, а также встретился с главой республики Шавкатом Мирзиеевым.

В Нур-Султане же Акар провел переговоры с министром обороны Казахстана Нурланом Ермекбаевым. Нужно отметить, что Казахстан рассматривает Турцию в качестве своего стратегического партнера, а соглашение о сотрудничестве в военной сфере между двумя государствами было подписано еще в 2018 году, и оно носит тот же характер, что и договор с Узбекистаном. Такое соглашение предполагает совместную подготовку военных кадров, проведение учений, транзит военного имущества через воздушное пространство и другие вопросы.

Цель визита турецкого министра состояла в укреплении сотрудничества в военной сфере и сфере оборонной промышленности. Что же касается планов создания некой единой «армии», то министерство обороны Казахстана поспешило их опровергнуть: «В ответ на вопрос о создании так называемой “Туранской армии” официально сообщаем, что вопросы создания каких-либо совместных воинских формирований с участием вооруженных сил Казахстана и Турции в ходе встречи глав оборонных ведомств двух стран не рассматривались».

То есть и развитие сотрудничества Турции с государствами Средней Азии в двустороннем формате пока не привело к созданию «армии Турана». Однако определенные успехи в этом деле есть в отношениях с Азербайджаном.

С самого провозглашения независимости Азербайджана в 1991 году Турция активно развивала отношения с этой страной. Она полностью поддержала Баку во время Карабахской войны 1992-1994 годов, и в 1992-м заключила с Азербайджаном договор о военном сотрудничестве. С тех пор азербайджанская армия сотрудничает с Вооруженными Силами Турции во многих сферах, включая, например, обучение специальных подразделений турецкими инструкторами. Армии двух стран регулярно проводят совместные военные учения.

В последние годы военно-техническое сотрудничество Азербайджана и Турции продолжало развиваться, имея своей целью создание общей системы безопасности на Южном Кавказе. Анкара фактически стала главным партнером Баку в военной сфере, в и в прессе обеих стран развернулась активная дискуссия о появлении турецких военных баз в Нахичевани и на Апшероне.

Турция и Азербайджан активно продвигают идею «два государства — одна нация». Кроме того, идут дискуссии и о создании союзного государства двух стран по образу и подобию существующего объединения России и Белоруссии.

Но особенно тесный характер отношения Анкары и Баку приобрели во время очередного обострения Карабахского конфликта в сентябре-ноябре 2020 года. Турция открыто поддержала Азербайджан в противостоянии с Арменией, оказывая ему не только политическую, но и военную поддержку. Серьезную роль во время конфликта сыграли беспилотники, которые Баку закупает у Анкары.

Кроме того, по информации «Новой газеты», с самого начала Карабахского конфликта Турция перебросила в Азербайджан сотни сирийских боевиков, например, из подконтрольной ей «Сирийской национальной армии». На период 23 октября из них было убито более 185 человек.

Согласно источникам издания «Коммерсант», в конфликте также принимала участие группировка из 600 турецких солдат, оставшаяся на территории Азербайджана после завершения совместных учений. Кроме того, издание отмечает резкое увеличение количества полетов в Баку военно-транспортной авиации Турции. Однако эта информация пока не нашла подтверждения в других источниках.

С другой стороны, турецкое издание Hürriyet заявило, что в ходе военного противостояния «турецкий генеральный штаб и другие ключевые учреждения оказывали Азербайджану экспертную и иную помощь».

В любом случае Турция сыграла важную роль в Карабахском конфликте, а Азербайджан с самого его начала настаивал на ее участии в переговорном процессе. Однако среди стран-подписантов соглашения о прекращении огня, заключенного участниками конфликта при участии России 10 ноября, она отсутствует. В то же время представитель турецких спецслужб заявил, что Анкара играла активную роль в подготовке мирного соглашения, но не упоминается там из-за требований Армении.

Кроме того, президент Азербайджана Ильхам Алиев сказал, что Турция и Россия будут участвовать в «совместной миротворческой миссии». А министр обороны Турции Хулуси Акар заявил, что «Турция примет участие в процессе мониторинга и наблюдения за соблюдением договоренностей по Карабаху».

Президент Азербайджана Ильхам Алиев

В настоящее время между Россией и Турцией ведутся переговоры о создании Совместного центра по мониторингу за режимом прекращения огня, которое предложил Баку. Этот центр должен быть сформирован на территории Азербайджана, и турецкие солдаты будут следить за выполнением мирного соглашения. В то же время, по информации информационного агентства «Анадолу», в турецком парламенте была поддержана идея правительства страны об отправке «войск для миротворческой миссии в Нагорном Карабахе на год». Поэтому существует вероятность, что турецкие военные в будущем появятся и на территории Карабаха, тем самым зафиксировав свое участие в конфликте и присутствие в регионе в целом.

Учитывая тесное военное и политическое сотрудничество между Турцией и Азербайджаном во время Карабахского конфликта, можно сказать о том, что тесная интеграция их вооруженных сил может рассматриваться как некий прообраз «армии Турана». Правда, сейчас эта «армия» включает в себя военные структуры лишь двух, а не шести тюркских держав, и во многом основана на противостоянии общему противнику – Армении, а не на идеях пантюркизма. Остальные же тюркоязычные страны, включая государства Средней Азии, вовсе не торопятся вступать с Анкарой в военный союз.

Мечты и реальность

Нужно отметить, что в государствах Средней Азии идеология пантюркизма пользуется определенной популярностью. Однако при этом она воспринимается лишь как один из возможных сценариев дальнейшего развития.

В большинстве своем среднеазиатские республики придерживаются «многовекторной внешней политики». Под этим подразумевается развитие отношений со всеми крупными державами и международными объединениями. То есть страны Средней Азии выстраивают сотрудничество и с Россией, и с Соединенными Штатами, и с Китаем, и с Турцией, и с Евросоюзом.

Несмотря на все желания и действия Анкары, развитие отношений с ней является лишь одним из факторов внешней политики среднеазиатских стран, но отнюдь не доминирующим. Гораздо больше их волнует сотрудничество с теми полюсами силы, между которыми они находятся в регионе – Россией и Китаем.

То есть отказываться от взаимовыгодных контактов с Турцией, в том числе и в военной сфере, страны Средней Азии не будут. Однако идти в фарватере турецкой внешней политики, а тем более вступать с ней в военный союз с образованием единой армии они точно не стремятся.

Определенное исключение среди тюркоязычных государств представляет собой только Азербайджан. Причину здесь следует искать в том специфическом положении, в котором эта страна оказалась после провозглашения своей независимости.

Сразу после обретения независимости Азербайджан стал участником Карабахского конфликта, в ходе которого его активно поддержала Турция. В дальнейшем именно Анкара стала его главным союзником, прежде всего, по той причине, что между ней и Баку меньше всего разногласий во внешней политике. Другие крупные игроки, включая, прежде всего, Россию и Иран, несмотря на сотрудничество с Азербайджаном, развивают отношения и с Арменией.

Более того, Россия фактически выступает главным союзником Армении в регионе. А Иран, в свою очередь, считает Азербайджан своей потенциальной проблемой из-за значительного азербайджанского меньшинства на севере страны и возможного сепаратистского движения. В результате единственной державой в регионе, которая безоговорочно поддерживает Баку, остается Анкара.

В настоящее время, после своего значительного успеха в ходе Карабахского конфликта, которого он сумел добиться во многом благодаря Турции, Азербайджан готов на дальнейшее тесное сотрудничество с ней. Более того, фактически скоординированные действия военных структур обеих стран во время недавнего конфликта позволяют говорить о формировании некого прообраза «армии Турана». Однако даже в этом случае Баку с большой долей вероятности не согласится на официальный военный союз с Анкарой по причине своего участия в Движении неприсоединения, которое не позволяет своим участникам вступать в военные блоки.

В то же время, не все так гладко и с точки зрения самой Турции. Сегодня ислам в качестве идеологии уверенно выдавил идею тюркского братства с пьедестала государственной идеологии. Идея объединения с тюркскими странами стоит далеко не на первом месте общественной повестки, из «священной цели» Туран превратился в рядовой инструмент геополитики и способ удовлетворения чаяний электората Народно-республиканской партии. Исламизм или неосманизм выводят для Турции на передний план Ливию, Сирию, Ирак, но не Среднюю Азию, где исламизму не дают проникнуть в государственные структуры.

Турция, несмотря на реальный прогресс в экономике и оборонной промышленности, достигнутый за последние 20 лет, все ещё страна всего лишь такого уровня, который позволяет ей соперничать с Ираном и Саудовской Аравией за титул «региональной державы». Россия воспринимает свое среднеазиатское «подбрюшье» очень чувствительно с позиций национальной безопасности, и полноценное проникновение туда Турции, естественно, не останется безответным. Между тем, для Турции жизненно важно заручиться как минимум расположением России, чтобы иметь возможность демонстративно маневрировать между ней и Западом, который не оставляет надежд вернуть Анкару в фарватер своей политики любыми средствами – от военного переворота до политического прессинга.

Экономические санкции, введённые против Турции Россией в 2015 году, ясно показали турецким властям, что вражда обойдется им очень дорого. После урегулирования инцидента Турция «выдохнула» и вывела отношения с Россией на гораздо более высокий уровень, правильно поняв все намеки. Экономика — не то, что не козырь, а настоящая «ахиллесова пята» Анкары. Идея Турана, использованная в качестве идеологического заменителя ислама, сегодня явно не стоит потенциального ущерба и всех рисков, которые в себе содержит, учитывая и достаточно сдержанное отношение самих тюркских стран к любой интеграции, кроме культурной.

Не будет ошибкой констатировать, что любые инициативы Турции в Средней Азии должны будут согласовываться с российской стороной, иначе не только потерпят крах, но и отрицательно скажутся на дальнейшем российско-турецком сотрудничестве, которое является спасительным кругом для Анкары на фоне того, что Запад, по мере утраты своего контроля, значительное количество высокотехнологичных проектов в интересах турок свернул. Максимальный уровень оборонной интеграции со странами Средней Азии, которой гораздо более выгоден ОДКБ из-за очевидного военного превосходства России над Турцией, выразится в совместных учениях ограниченного масштаба, закупках отдельных видов вооружений, обучении ограниченных контингентов военнослужащих турецкими инструкторами. О создании объединенной военной группировке какого-либо рода речи идти не может.

Министр обороны России Сергей Шойгу

В этом смысле достаточно иронично, что ряд турецких экспертов, скептически относящихся к этой идее, считают, что «армия Турана» уже создана — это армия России. Ее состав многонационален, как и сам Туран, в ней служат славяне, тюрки, кавказцы и многие другие: министр обороны Шойгу – тувинец, начальника Генштаба Герасимова в Турции считают татарином, а командующий контингентом российских миротворцев в Нагорном Карабахе Мурадов — табасаранец.

Поэтому можно сказать, что пантюркистской мечте о едином Туране сбыться не суждено. По крайней мере, в ближайшей перспективе.

Туран – таинственный противник Персии

Иран и Туран – страны вечные соперники.
Если Персия была просвещенной державой, где царила веротерпимость, а уровень гуманизма был столь высок, что не был достижим в мире вплоть до Ренессанса, то Туран – темная лошадка.
И это не красивые слова! Персы во время войны подвозили продовольствие врагу, если тот голодал, считая недостойным себя побеждать голодных, цари Кир и Ксеркс разрушали древние города во время походов, но потом восстанавливали их сокрушаясь из за таких варварских деяний.
Зороастризм – первая монотеистическая религия в мире, учил о не деянии зла даже в мыслях и сердце своем, что дало персам невероятные для Азии моральные правила!
Мы знаем персов со слов греков-их постоянных врагов и судим о них со слов солдат и военных, которые редко бывали объективны.

Барельеф “Битва Ирана и Турана”

А что такое Туран?

Это некое обширное царство на север от Ирана, где живут родичи персов, которые когда-то жили все вместе, но они отвергли учение Заратуштры и изгнали его в Иран, где он стал основателем своего учения.
Туран – страна магов, злобных волшебников, суровых воинов и бесчисленных армий, но при этом страшных и неискоренимых еретиков, с которыми честному персу нельзя даже разговаривать!

Буквально, Туран означает страна туров, или быков, что говорит о населении скотоводческих племен. И действительно Среднюю Азию тогда населяли скотоводы, говорившие на иранских языках, прямые потомки индоевропейцев Южной Сибири.
Последствие, они станут массагетами, саками, сарматами, парфянами и эфталитами.

Мифы о Туране

Царь Афрасиаб и Сиявуш из советского фильма “Легенда о Сиявуше”

Иранский первый царь Фаридун, поделил мир на три части, а так как персы знали немного земель вокруг, то старший сын получил Китай, средний – Тур, взял Туран, а младшему досталась земля ариев – Иран.
За спиной отца сыновья поссорились и убили младшего сына, царя Ирана, отчего Феридун проклял их и приказал вырыть огромный ров между Тураном и Ираном.
С тех пор, Арьяна Вэйджа – Арийский простор разделилась на Иран и Туран и жители активно друг друга ненавидели,всячески творя козни.

Иран в священной книге Авесте был место благости, добра, процветания и разума, а Туран – сосредоточие зла, варварства и всяческого греха.

Возглавлял Туран мифический царь Афрасиаб, который воплотил в себе все негативные черты царя страны врагов и даже его имя означает “коварство”!

Религия Турана

Вероятнее всего, туранцы сохраняли древнюю индоевропейскую религию, отголоски которой можно обнаружить у скифов.
Это сложный анимализм – поклонение священным зверям и богам-духам, которых называли дэвы (дивы – у славян и дэви у индийцев).
Священные звери: грифоны, львы, орлы, лошади были тотемами племен и жителями видимого мира.
Туранцы поклонялись только хищникам, а в сценах терзания ими добычи, видели священный круговорот природы и вещей. Этот сюжет присутствует на украшениях и оружии всех иранских племен,вплоть до Украины.

Атрибуты зверей: рога, крылья, когти использовались в Туране и Иране в воинской амуниции. Рогатые и крылатые шлемы были не сколько у викингов, сколько у персов и парфян!

Боги-дэвы были невидимы людям, оттого им не строили храмов, но молились воткнутому в землю мечу, для почитания богов войны.
У иранцев, после принятия учения Зороастра, бывшие боги-дэвы стали слугами повелителя зла Аримана, но полностью сохранили свои имена.
Так пали прежние боги индоиранцев, а на их место пришел Ахура-Мазда, создатель мира и всего благого в нем.

Судьба Турана

Авеста сообщает о тысяче лет противостояния Ирана и Турана, силы которых возглавляют богатырь Рустам и его сын Сухраб и все тот же царь-колдун Афрасиб. Набеги и коварные засады сменяют друг друга, пока наконец Рустам не побеждает окончательно и не убивает Афрасиаба, приводя Туран в сонм благих иранских земель.

Рустам побеждает своего сына Сухраба, не зная о том кто перед ним

Легенды о Рустаме является поразительными аналогами германских и кельтских героических саг, где есть множество богатырей, драконы и коварные цари, даже сюжеты во многом схожи, несмотря на то, что индоевропейцы распались тысячу лет назад!
Да и в русских былинах Илья Муромец во многих сюжетах повторят подвиги Рустама, особенно с отношениях со своим сыном.

В реальности все было с точностью наоборот!

Победил Туран

Сначала парфяне – довольно цивилизованные туранцы, чье имя можно перевести как “здоровяки” заняли персидский трон, изгнав из страны дух и принципы эллинизма.
Парфяне создали новое сильное царство, при поддержке родичей с севера – сарматов и массагетов, они отстояли свое царство сначала от Рима, несколько раз разбив его армии, включая армию Марка Красса, победившего Спартака.
А затем и от посягательств Китая, который впервые в своей истории, решил осторожно расшириться на запад!
Но Туран быстро стал Ираном, новые властители приняли культуру и религию и забыли свое кочевое прошлое.
Затем их сменили скифы, вернее саки, которые вдохновившись успехом родичей, обогнули Парфию и вторглись в Индию, основав там Индо-скифское царство, где они быстро влились в состав касты кшатриев, приняли буддизм.
За ними последовали кушаны, которые поселились неподалеку и завели отношения с Китаем, часто совместно выступая в походах.
А последними ушли эфталиты, они же “белые гунны”, которые основали в горах Афганистана сильное царство, угрожавшее всем соседям и бывшее какими-то родственниками аваров, живших на Алтае.

Туран исчез, так как все его племена либо переместились в более благодатные земли, либо были поглощены растущим Тюркским каганатом.
Народ уар, был последним, кто еще мог называться Тураном, они ушли через земли дружественных эфталитов, спасаясь от мести кровожадных тюрок.